«Самый тяжелый кризис за 30 лет». В России начала рушиться добыча угля

Потеряв западные рынки, столкнувшись с резким падением спроса в «дружественных» странах и многомиллиардными убытками, угольные компании начали резко сокращать производство.

По данным Росстата, в июле добыча угля в России упала на 6,7% в годовом выражении, а ее общий объем — 31,5 млн тонн — стал самым низким с пандемии-2020. 

Относительно пиков, показанных в декабре 2022 года, угольные компании потеряли около 12 млн тонн ежемесячной добычи, или 27%.

Добыча каменного угля — основного продукта угольщиков, на который приходится 80% производства, — обвалилась на 8,2%, а антрацита — наиболее ценного сорта — практически на четверть (на 23,7%). 

В августе, согласно оперативной статистике Росстата, спад добычи каменного угля ускорился до 10,1% год к году.

Ключевой проблемой для угольной отрасли стали западные санкции, отмечает Янис Клюге, научный сотрудник германского Института проблем международной безопасности. 

В отличие от нефти и газа, которые Евросоюз продолжает закупать, пусть и в небольших объемах, уголь попал под тотальное эмбарго, а страны Азии, покупавшие российский уголь в прошлом году, резко снизили спрос.

Поставки в Китай в первой половине 2024 года просели на 8% и их роста не предвидится, жаловался в сентябре глава Минэнерго РФ Сергей Цивилев. 

Дело в том, что Пекин ввел пошлины на российский уголь, объяснял министр. 

При этом другие поставщики — Индонезия и Австралия — под них не попали, поскольку входят в зону свободной торговли с КНР.

Индия сократила импорт угля из России на 55%, а Турция — на 47%, согласно оценкам CREA. Совокупный угольный экспорт из России в январе–июле просел на 11,4%, до 112,6 млн тонн. 

А поскольку угольщики экспортировали примерно половину добычи, удар для них оказался чувствительным, констатирует Клюге.

Российская угольная отрасль вступает в самый тяжелый кризис за последние 30 лет, говорит независимый эксперт в области энергетики Максим Иванов. 

Помимо санкций, китайских пошлин и вынужденных скидок сказывается падение мировых цен на уголь: за первую половину года они просели на 34%, до $132 за тонну на условиях FOB Ньюкасл (Австралия) — в крупнейшем угольном хабе Азиатско-Тихоокеанского региона.

Как итог: по данным Росстата, больше половины угольных компаний стали убыточными, а сальдированный финансовый результат всей отрасли стал отрицательным. 

Совокупный убыток угольной промышленности за январь–июль составил 7,1 млрд рублей. 

При этом потери убыточных компаний выросли в 3,4 раза, а прибыль прибыльных сократилась на 72%.

Угольщики сталкиваются с блокировкой платежей, недоступностью импортного оборудования из-за санкций и вынуждены предлагать скидки клиентам, которые сторонятся «токсичных» компаний из России, перечисляет Клюге. 

Кроме того, возить уголь в Азию дорого: если один танкер вмещает нефть на $50 млн, а его доставка в Индию стоит $5 млн, то судно с углем везет груз только на $15–20 млн и транспортные расходы «съедают» до трети выручки.

Российское правительство закладывает в энергостратегию постоянный рост добычи угля — с текущих 438 млн тонн в год до 482 млн тонн в 2030 году и 556 млн — в 2050-м. 

Но на этот уголь едва ли найдется спрос, считает Иванов: Китай развивает собственную добычу, страны Азии стремятся к переходу на «зеленую» энергетику, а металлурги по всему миру внедряют низкоуглеродные технологии.

«В связи с этим закрытие ряда угледобывающих предприятий, удаленных от экспортных рынков и специализирующихся на добыче энергетического угля, выглядит неизбежным», — полагает эксперт.

THE MOSCOW TIMES